Экс-руководитель исполкома сахалинского ОНФ и в настоящее время координатор общественного контроля Ассоциации «Сахалинстрой» Кирилл Кобяков сегодня вернулся из Москвы, где в Верховном суде России пытался «сломать мусорный тариф». Для этого нужно было добиться отмены территориальной схемы обращения с отходами, в том числе с твердыми коммунальными отходами.

Этим вопросом Кобяков занимается еще со времен работы в Общероссийском народном фронте. Сейчас он ведет борьбу как частное лицо, обычный гражданин, родители которого живут в селе и видят, что деньги за вывоз мусора брать стали, а мусор как не вывозили, так и не вывозят. Кобяков тщательно изучил территориальную схему, нашел в ней множество нарушений и решил заявить о них сначала на региональном уровне, а потом и на федеральном.

Напомним, конкурс на оказание научно-исследовательских услуг по разработке терсхемы в 2016 году выиграла московская компания, выполнившая работу за 20,5 млн рублей. Она подготовила 150-страничный отчет, который утвердило ПСО. У Кобякова к документу сразу возникли вопросы, переросшие в исковое заявление. Ответчиком выступило областное правительство.

— В первую очередь, необходимо отметить, что сама форма акта была выбрана неверно, — аргументирует свою позицию активист. — Вместо постановления отчет издан в форме распоряжения. Это очень странно, поскольку даже в таком формальном вопросе региональные власти сумели ошибиться. Мою позицию в этой части поддержал и директор департамента конституционного законодательства, развития федеративных отношений и местного самоуправления Министерства юстиции России Андрей Корнеев. И пусть это формальное нарушение, но даже сахалинский областной суд это признал.

Отменять территориальную схему облсуд не стал, сославшись на то, что нарушение формы акта не говорит о его недействительности. Это очень странная позиция, считает истец, поскольку отчет, не являясь постановлением, не был опубликован в СМИ, а значит, были нарушены права граждан на ознакомление с документом. Да, он был размещен на правительственном сайте, но найти его там сможет не всякий.

Кобяков указывал суду и на другие ошибки. Например, на то, что региональные власти не проводили обязательных публичных слушаний перед принятием территориальной схемы. От людей оказались скрыты важные вопросы, касающиеся, в частности, транспортной составляющей (так называемого потока отходов), от которой напрямую зависит не только экологичность, но и тариф.

— Минприроды на это пояснило, что не знало, каким образом провести слушания, поскольку не было утвержденного порядка. При этом, например, власти Московской области, параллельно утверждая такую схему, слушания проводили, приглашали экологических активистов, общественную палату, жителей региона. И пусть не все предложения и замечания вошли в окончательную редакцию, однако они в принципе были, — обращает внимание Кобяков.

И еще кое-что, по возрастающей степени важности. Региональные власти включили в состав территориальной схемы нелегальные свалки (например, южно-сахалинскую, анивскую, углегорскую), деятельность которых признана незаконной решениями судов.

В силу части 7 статьи 12 федерального закона от 24.06.1998 года «Об отходах производства и потребления» запрещается размещение отходов на объектах, не внесенных в государственный реестр объектов размещения отходов (ГРОРО). У нас есть полигоны, внесенные в этот реестр, — это корсаковская и ногликские свалки, а также полигоны, принадлежащие компаниям в сфере нефтедобычи и их подрядчиков, и пара полигонов, которые пытаются получить лицензию. Все остальные — нелегальны. Кобяков считает, что проблема незаконности существующих полигонов связана с тем, что сахалинские чиновники фактически не предпринимали мер по строительству новых полигонов и (или) получению документов на существующие и внесение их в ГРОРО.

Отдельной истории заслуживает станция мусоросортировки, продолжает активист. По мнению министерства ЖКХ, для того, чтобы разместить станцию на теле полигона «Известковый», государственная экологическая экспертиза не нужна. А вот заместитель руководителя Росприроднадзора России Амирхан Амирханов считает иначе.

— Кстати, как региональные власти могут объяснить перемещение мусоросортировки с улицы Железнодорожной, ведь на подготовку площадки для нее было потрачено, если не путаю, более 200 млн рублей? — спрашивает Кобяков. — Мне рассказывали версию о том, что министерство беспокоилось об экологии, поэтому площадку там размещать не стали. Действительно, рядом ведь котельная исправительной колонии №1 и муниципальные очистные сооружения. О них, правда, никто особенно не беспокоится. Я слышал и другую версию, в нее я верю больше. Пока правительство Олега Кожемяко искало неких потенциальных концессионеров, изменилось законодательство в части размера санитарно-защитных зон, и строить что-либо на улице Железнодорожной оказалось невозможным.

Насколько сахалинцу известно, сотрудники министерства предложили некий земельный участок для мусоросортировки между Южно-Сахалинском и Ново-Александровском, скрытый от глаз, чтобы мусор никого не смущал. В теории, благодаря сортировке в черте города, должен был быть уменьшен тариф. Схема должна была быть следующей: мусор собирается со всего города, свозится туда, далее выделяется полезная фракция, неперерабатываемый мусор под прессом формируется в компактные брикеты, которые и вывозятся на полигон «Известковый». По неизвестным причинам решение так и не было принято.

По факту, продолжает Кобяков, ничего не изменилось. Отходы вывозятся на нелегальную городскую свалку, «Известковый» так и не заработал, хотя по терсхеме отходы вывозятся туда, тариф сформирован на основании непонятных активисту цифр, ведь возить на южно-сахалинскую свалку дешевле, а по схеме потока отходов ТКО попадает на «дорогой» полигон «Известковый».

— Ситуация с Анивой выглядит смехотворно. По терсхеме отходы вывозятся на свалку по дороге на Таранай, по факту свалка закрыта решением суда и подрядчик возит весь анивский мусор в Южно-Сахалинск. А ведь я об этом предупреждал. И в суде указывал, что незаконно включать анивскую свалку в терсхему. Но, кажется, ни суд, ни региональная власть не слышат. Довод всегда один — а куда возить? Но ведь отмена территориальной схемы не означает запрета на вывоз мусора. Да, мы столкнемся с определенными проблемами и ограничениями, да, придется признать бездействие властей, но это не означает чего-то драматичного, — объясняет экс-глава областного ОНФ.

Итог обращения в Сахалинский областной суд Кобякова не устроил. Оснований для отмены терсхемы суд не увидел. Областная прокуратура и региональный Росприроднадзор также просили оставить схему в силе.

— Я, признаться, уже хотел сложить руки, смалодушничать, но федеральные власти подкинули мне нехилый козырь. Заместитель Росприроднадзора России направил в мой адрес письмо, где разъяснил, что в территориальную схему по обращению с отходами не могут быть включены полигоны, не внесенные в ГРОРО. Значит, мои доводы в суде первой инстанции были верны. Значит, нужно было продолжать бороться. И я подал апелляционную жалобу в Верховный суд России. Ее приняли. Во мне горела надежда на закон, — говорит борец с «мусорными» нарушениями.

Кобяков надеялся на поддержку Минюста России, который подтверждал неправильную форму акта, и Росприроднадзора России, указывающего на незаконность включения в терсхему полигонов, не включенных в ГРОРО.

Заседание в Верховном суде состоялось 22 мая. Вскоре после его начала сахалинцу стало понятно, что что-то идет не так. Представитель Росприроднадзора не приехал, а представительница Генпрокуратуры сообщила, что надзорное ведомство в курсе происходящего и в связи с деятельностью незаконных полигонов примет меры реагирования.

— Действительно, буквально перед заседанием Сахалинская межрайонная природоохранная прокуратура уведомила меня о начале проверки законности строительства мусоросортировочной станции на полигоне «Известковый», — добавляет Кобяков. — А в связи с информацией, изложенной в исковом заявлении, ответственные лица накажут за размещение отходов на невключенных в ГРОРО полигонах. Часть нарушений Генпрокуратура признала, но просила территориальную схему не отменять. Откровенно говоря, это очень странно: признавать нарушения, начинать проверку, планировать привлечь к ответственности, но не отменять действующую схему. Я пытался сделать все от меня зависящее, чтобы население не стало инвестором регионального оператора для строительства новых полигонов, пытался сломать тариф, который для меня совершенно непонятен, пытался добиться того, чтобы власти не использовали нелегальные полигоны и не отводили от этого глаза. Судебная коллегия долго не могла прийти к консенсусу, судьи совещались примерно сорок минут. В жалобе решено было отказать.

Кирилл Кобяков признается, что вернулся на Сахалин в расстроенных чувствах. Он потратил время, силы, деньги (билеты покупал за свой счет), но ничего не доказал. Однако сдаваться он не собирается — намерен подать кассацию в Президиум Верховного суда.